сайт Друзей
Общество
Русские старости
На всю Российскую империю в 1906 году было 2 800 человек с доходом более 50 000 рублей. Среди них был даже один писатель - Максим Горький. И даже московский и петербургский метрополиты. Первый получал в год 81 000 рублей, а второй - 84 000 рублей. Полный генерал русской армии получал от казны примерно 13 000 рублей в год. Профессор университета - 3 600 рублей в год, доцент - 1 200 целковых. Земский учитель - 300 рублей. Состоятельными россиянами считались люди, имевшие годовой доход свыше 1 000 рублей. Таковых на 160 000 000-ую империю насчитывалось 404 700 счастливцев. Основная масса горожан жила в пределах от 70 до 600-та рублей в год. Тут надо понимать, что женщины работали не так повально, как сейчас и доходы горожанина надо смело делить. У зажиточного москвича с доходом в 400 годовых на трёх человек на еду, одежду, жильё, отопление, освещение, мыло и т.п. уходило 77-87 процентов бюджета. Для большинства горожан норма суточного расхода на семью составлял разброс от 19 копеек до рубля.
К чему это я? Вынужден объясниться.
Первая демонстрация протеста в Москве состоялась 5 декабря 1904 года. Организаторы открыто и честно заявили, что демонстрация будет носить оригинальный характер. В листовках, в которых организаторы созывали народ на шествие, анонсировалось убийство обер-полицмейстера Трепова и "по возможности" великого князя Сергея Александровича. Раздали организаторы участникам железные палки. Наследник миллионного состояния Фундаминский выделил 2 000 рублей на водку.
Когда террорист Сазонов (сын миллионера) убил министра внутренних дел К. Плеве, миллионер Панкеев (чаеторговля) написал эверу Осиповичу письмо: "На днях Вы просили у меня денег на всякие там дела. Я сказал - подумаю. Ну, а теперь вот скажу: могу дать до 30 000 рублей, но исключительно на центральный террор".
У миллионера-буревестника Горького, который жертвовал революции чрезвычайно значительные суммы, прямо на дому собирали бомбы.
Пароходовладелец Мешков финансировал целый ряд политических убийств. Миллионер Парамонов - тоже. Не отставали целые торгово-финансовые династии: Высоцкие, Гоцы, Гавронские, Фундаминские.
Нью-Йоркское "Общество помощи Революционной России" за два года ( с 1905 по 1907 гг.) передало на дело террора 400 000 франков.
С января 1904 по декабрь 1907 Азеф получил из кассы ЦК эсеров 320 000 франков. Я для удобства пересчитаю в рубли и помесячно - Азеф получал каждый месяц только по этой линии финансирования 2 500 рублей. Т.е. что там московский митрополит с его 81 000- ю в год? Так, служитель культа-неудачник.
Савинков утверждал, что убийство Плеве обошлось в 30 000 рублей, великий князь Сергей Александрович обошёлся гораздо дешевле - 7 000 рублей и великий князь отошед. Правда, с Савинковым спорили его однопартийцы, проводя финансовую ревизию "дела". По их подсчётам себестоимость убийства министра внутренних дел была не 30 000, а 50 000 рублей. А Сергея Александровича рванули за 40 000. Занижение издержек Савинкову поставили в вину. Сказали, так больше не надо, говори прямо сколько, мы в тебе как в эффективном менеджере не сомневаемся, но отчётность должна быть объективной!
Обнаружилась недостача средств в 40 000 рублей у эсеров. Всё пропало! Наш уже общий знакомый Фундаминский немедленно выделил 49 000 рублей. Когда деньги были потрачены, а результат деятельности группы Савинкова стал вызывать вопросы, Б.В. Савинков объявил, что не желает больше иметь никаких отношений с ЦК и просит "дорогих товарищей его больше не беспокоить".
Тут многие про экспроприации тов. Сталина задают вопросы с мест. Многих эта тема живо волнует до сих пор. Я скажу так: к сожалению, вынужден констатировать, что тов. Сталин не до конца раскрыл свой потенциал в этом направлении. Я назову вам фамилию тов. Мазурина В.В., который 7 марта 1906 года с группой товарищей вошёл в помещение Московского общества взаимного кредита и вышел из помещения этого общества, унося 875 000 рублей. Тов. Мазурин был максималистом во всём. Не удержусь и ещё один случай вспомню: 14 октября того же года максималисты забросали гранатами конвой сопровождения выручки петербургской почтовой таможни. Результатом стали поступившие в кассу революции 398 772 руб. 24 коп. Я особенно радуюсь 24 копейкам в этой цифре.
Так вот я поражаюсь. Нынешние протестанты на какие шиши функционируют? Мне это интересно. На лепты вдов профессоров, на взносы клубов бардовской песни, на выручку от продажи котяток? Где у них бьёт живительный денежный ключ, меж каких березок он прихотливо вьётся? Нет, я в революцию из финансовых соображений пока не готов, но у эсеров хоть всё прозрачно было с денежной составляющей их очистительной и святой деятельности. А нынешние как-то глухо об этой стороне вопроса говорят. И это меня тревожит. Потому как для меня лично нормально - это когда с меня берут деньги. А когда деньги не только не берут, но и не спрашивают, мне становится не по себе.
(с) Джон Шемякин
К чему это я? Вынужден объясниться.
Первая демонстрация протеста в Москве состоялась 5 декабря 1904 года. Организаторы открыто и честно заявили, что демонстрация будет носить оригинальный характер. В листовках, в которых организаторы созывали народ на шествие, анонсировалось убийство обер-полицмейстера Трепова и "по возможности" великого князя Сергея Александровича. Раздали организаторы участникам железные палки. Наследник миллионного состояния Фундаминский выделил 2 000 рублей на водку.
Когда террорист Сазонов (сын миллионера) убил министра внутренних дел К. Плеве, миллионер Панкеев (чаеторговля) написал эверу Осиповичу письмо: "На днях Вы просили у меня денег на всякие там дела. Я сказал - подумаю. Ну, а теперь вот скажу: могу дать до 30 000 рублей, но исключительно на центральный террор".
У миллионера-буревестника Горького, который жертвовал революции чрезвычайно значительные суммы, прямо на дому собирали бомбы.
Пароходовладелец Мешков финансировал целый ряд политических убийств. Миллионер Парамонов - тоже. Не отставали целые торгово-финансовые династии: Высоцкие, Гоцы, Гавронские, Фундаминские.
Нью-Йоркское "Общество помощи Революционной России" за два года ( с 1905 по 1907 гг.) передало на дело террора 400 000 франков.
С января 1904 по декабрь 1907 Азеф получил из кассы ЦК эсеров 320 000 франков. Я для удобства пересчитаю в рубли и помесячно - Азеф получал каждый месяц только по этой линии финансирования 2 500 рублей. Т.е. что там московский митрополит с его 81 000- ю в год? Так, служитель культа-неудачник.
Савинков утверждал, что убийство Плеве обошлось в 30 000 рублей, великий князь Сергей Александрович обошёлся гораздо дешевле - 7 000 рублей и великий князь отошед. Правда, с Савинковым спорили его однопартийцы, проводя финансовую ревизию "дела". По их подсчётам себестоимость убийства министра внутренних дел была не 30 000, а 50 000 рублей. А Сергея Александровича рванули за 40 000. Занижение издержек Савинкову поставили в вину. Сказали, так больше не надо, говори прямо сколько, мы в тебе как в эффективном менеджере не сомневаемся, но отчётность должна быть объективной!
Обнаружилась недостача средств в 40 000 рублей у эсеров. Всё пропало! Наш уже общий знакомый Фундаминский немедленно выделил 49 000 рублей. Когда деньги были потрачены, а результат деятельности группы Савинкова стал вызывать вопросы, Б.В. Савинков объявил, что не желает больше иметь никаких отношений с ЦК и просит "дорогих товарищей его больше не беспокоить".
Тут многие про экспроприации тов. Сталина задают вопросы с мест. Многих эта тема живо волнует до сих пор. Я скажу так: к сожалению, вынужден констатировать, что тов. Сталин не до конца раскрыл свой потенциал в этом направлении. Я назову вам фамилию тов. Мазурина В.В., который 7 марта 1906 года с группой товарищей вошёл в помещение Московского общества взаимного кредита и вышел из помещения этого общества, унося 875 000 рублей. Тов. Мазурин был максималистом во всём. Не удержусь и ещё один случай вспомню: 14 октября того же года максималисты забросали гранатами конвой сопровождения выручки петербургской почтовой таможни. Результатом стали поступившие в кассу революции 398 772 руб. 24 коп. Я особенно радуюсь 24 копейкам в этой цифре.
Так вот я поражаюсь. Нынешние протестанты на какие шиши функционируют? Мне это интересно. На лепты вдов профессоров, на взносы клубов бардовской песни, на выручку от продажи котяток? Где у них бьёт живительный денежный ключ, меж каких березок он прихотливо вьётся? Нет, я в революцию из финансовых соображений пока не готов, но у эсеров хоть всё прозрачно было с денежной составляющей их очистительной и святой деятельности. А нынешние как-то глухо об этой стороне вопроса говорят. И это меня тревожит. Потому как для меня лично нормально - это когда с меня берут деньги. А когда деньги не только не берут, но и не спрашивают, мне становится не по себе.
(с) Джон Шемякин
Ниччего не поняла….( при чем тут старости???:)
"И даже московский и петербургский метрополиты"
В 1906 году было метро???? покажите фотки!:) кто такие метрополиты??)
"И даже московский и петербургский метрополиты"
В 1906 году было метро???? покажите фотки!:) кто такие метрополиты??)
кто такие метрополиты??
Метрополит это метросексуал ,но тока в политике !1
при чем тут старости???
т.е. слово "русские" вопросов не вызывает???
Ниччего не поняла…
Птичкам и зайчикам это не обязательно –- главное чепчики повыше кидать..
Как мы все прекрасно знаем, священника Гапона звали Георгий Аполлонович.
Георгий Аполлонович своей деятельностью вызывал и вызывает немало вопросов.
Настоящая, всероссийская известность пришла к Георгию Аполлоновичу в декабре 1904 года. О нём стали писать во всех газетах, говорить во всех салонах, спорить на собраниях. Уверен, что было бы в ТВ, то в ток-шоу Имеператорского канала "Жизнь за царя" Георгий Аполлонович регулярно бы являл миру своё чистосердечие.
Георгий Аполлонович был лидер. Есть такое призвание у людей - быть лидером. Вот не хочет человек, а уже что-то возглавляет. Какое дело было Гапону до рабочих и их социальных требований?! Кажется, что и никакого дела. А он, по природе своей лидерской, взял и внезапно стал вождём питерского рабочего люда. Многие годами ходили по заводам, агитировали, рассказывали про права, терпели мазутной тряпкой по лицам, были побиваемы и заключены, давились по камерам хлебными чернильницами с молоком. Хотя любой из опытных зэков знает, а среди моих читателей таких большинство, что писать секретные записки надо не молоком, оно жирное, его видно на просвет. Писать надо своей собственной (если в одиночке) мочой. Напишешь собственным продуктом заметку, передашь на волю, на воле товарищи всё смогут замечательно прочесть даже без нагрева над свечами твои мысли и мечты.
Так вот Георгий Аполлонович возглавил протестное рабочее движение. Создал организацию "Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга". Очень характерное название, соединяющее в себе всю гамму оппозиционной рабочей среды.
Организацию Гапон создал. И стал верховодить. Устав организации, понятное дело, утвердил министр внутренних дел Российской империи В.К. Плеве. Его потом за 40 тысяч рублей взорвёт сын миллионера-лесопромышленника. Не за устав гапоновской организации, а просто потому, что надо было убить министра внутренних дел.
Гапон ашгитировал яростно, красиво, убедительно, рабочие целовали землю, по коготорой шествовал Георгий Аполллонович. Помогали Георгию Аполлолновичу в деле борьбы за освобождение рабоченго класса видные либералы и ревнители свободы: градоначальник столицы генерал-лейтенант Н.В. Клейгельс ( он порол студентов нагайками) и ещё один градоначальник (следующий за Клейгельсом) - генерал жандармского корпуса И.А. Фуллон. Оба градоначальника помогали Гапону яростно.
Но одних градоначальников для протестного движения мало.
Как только Георгий Аполлонович, священник пересыльной тюрьмы, стал рабочим лидером, его немедленно пригласили на Фонтанку, 16. В этом здании располагался Департамент полиции. В отдельном уютном кабинете лидера рабочего движения, активиста оппозиции Георгия Аполлоновича познакомили с заведующим Особым отделом Департамента полиции надворному советнику Сергею Васильевичу Зубатову. До встречи со светочем оппозиции Сергей Васильевич работал начальником Московского охранного отделения, в качестве кого очень помогал рабочим. Как и Георгий Аполлонович.
Сергей Васильевич и Георгий Аполлонович друг другу очнь понравились. Прямо на Фонтанке, 16 надворный советник Зубатов и священнник Гапон одобрили друг друга и взялись за руки.
Тут надо привести огромную цитату из Георгия Аполлоновича:
"…после долгих колебаний я решил, несмотря на испытываемое мною отвращение, принять участие в начальной организации и попытаться, пользуясь Зубатовым как орудием, постепенно забрать контроль в свои руки. Сделав вид, что я согласен помогать этим слугам самодержавия, я получу свободу сношения с рабочими и избавлюсь от необходимости постоянно прятаться от полицейских сыщиков….Я полагал, что начав организацию рабочих для взаимной помощи под покровительством властей, я смогу одновременно организовывать и тайные общества из лучших рабочих, избранных для этой цели, которых я воспитаю и которыми я буду пользоваться как миссионерами, и, таким образом, мало-помалу направлю всю организацию к желаемой цели. Когда мои собственные люди заменят назначенных по указанию полиции лиц…у меня будет группа помощников, готовых руководить народом в нужный момент".
Ну, не мудро ли? Тут тебе и яростное убегание от несуществующего преследования кошмарной полиции, и твёрдая уверенность, что о власти сидят сплошные идиоты, которыми можно манипулировать, наведываясь, время от времени, в просто такое, обычное здание на Фонтанке, 16. В принципе, если не обращать внимания на факт, что в этом простом здании располагался Департамент полиции МВД империи, то выходило вообще замечательно. Георгий Аполллонович просто заходил в обычный дом. Он ведь священник пересыльной тюрьмы, чтоб ему не зайти в Департамент полиции, закусить там чем бог послал, пообманывать, поразводить лохов - надворных и статских советников?
Георгий Аполлонович своей деятельностью вызывал и вызывает немало вопросов.
Настоящая, всероссийская известность пришла к Георгию Аполлоновичу в декабре 1904 года. О нём стали писать во всех газетах, говорить во всех салонах, спорить на собраниях. Уверен, что было бы в ТВ, то в ток-шоу Имеператорского канала "Жизнь за царя" Георгий Аполлонович регулярно бы являл миру своё чистосердечие.
Георгий Аполлонович был лидер. Есть такое призвание у людей - быть лидером. Вот не хочет человек, а уже что-то возглавляет. Какое дело было Гапону до рабочих и их социальных требований?! Кажется, что и никакого дела. А он, по природе своей лидерской, взял и внезапно стал вождём питерского рабочего люда. Многие годами ходили по заводам, агитировали, рассказывали про права, терпели мазутной тряпкой по лицам, были побиваемы и заключены, давились по камерам хлебными чернильницами с молоком. Хотя любой из опытных зэков знает, а среди моих читателей таких большинство, что писать секретные записки надо не молоком, оно жирное, его видно на просвет. Писать надо своей собственной (если в одиночке) мочой. Напишешь собственным продуктом заметку, передашь на волю, на воле товарищи всё смогут замечательно прочесть даже без нагрева над свечами твои мысли и мечты.
Так вот Георгий Аполлонович возглавил протестное рабочее движение. Создал организацию "Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга". Очень характерное название, соединяющее в себе всю гамму оппозиционной рабочей среды.
Организацию Гапон создал. И стал верховодить. Устав организации, понятное дело, утвердил министр внутренних дел Российской империи В.К. Плеве. Его потом за 40 тысяч рублей взорвёт сын миллионера-лесопромышленника. Не за устав гапоновской организации, а просто потому, что надо было убить министра внутренних дел.
Гапон ашгитировал яростно, красиво, убедительно, рабочие целовали землю, по коготорой шествовал Георгий Аполллонович. Помогали Георгию Аполлолновичу в деле борьбы за освобождение рабоченго класса видные либералы и ревнители свободы: градоначальник столицы генерал-лейтенант Н.В. Клейгельс ( он порол студентов нагайками) и ещё один градоначальник (следующий за Клейгельсом) - генерал жандармского корпуса И.А. Фуллон. Оба градоначальника помогали Гапону яростно.
Но одних градоначальников для протестного движения мало.
Как только Георгий Аполлонович, священник пересыльной тюрьмы, стал рабочим лидером, его немедленно пригласили на Фонтанку, 16. В этом здании располагался Департамент полиции. В отдельном уютном кабинете лидера рабочего движения, активиста оппозиции Георгия Аполлоновича познакомили с заведующим Особым отделом Департамента полиции надворному советнику Сергею Васильевичу Зубатову. До встречи со светочем оппозиции Сергей Васильевич работал начальником Московского охранного отделения, в качестве кого очень помогал рабочим. Как и Георгий Аполлонович.
Сергей Васильевич и Георгий Аполлонович друг другу очнь понравились. Прямо на Фонтанке, 16 надворный советник Зубатов и священнник Гапон одобрили друг друга и взялись за руки.
Тут надо привести огромную цитату из Георгия Аполлоновича:
"…после долгих колебаний я решил, несмотря на испытываемое мною отвращение, принять участие в начальной организации и попытаться, пользуясь Зубатовым как орудием, постепенно забрать контроль в свои руки. Сделав вид, что я согласен помогать этим слугам самодержавия, я получу свободу сношения с рабочими и избавлюсь от необходимости постоянно прятаться от полицейских сыщиков….Я полагал, что начав организацию рабочих для взаимной помощи под покровительством властей, я смогу одновременно организовывать и тайные общества из лучших рабочих, избранных для этой цели, которых я воспитаю и которыми я буду пользоваться как миссионерами, и, таким образом, мало-помалу направлю всю организацию к желаемой цели. Когда мои собственные люди заменят назначенных по указанию полиции лиц…у меня будет группа помощников, готовых руководить народом в нужный момент".
Ну, не мудро ли? Тут тебе и яростное убегание от несуществующего преследования кошмарной полиции, и твёрдая уверенность, что о власти сидят сплошные идиоты, которыми можно манипулировать, наведываясь, время от времени, в просто такое, обычное здание на Фонтанке, 16. В принципе, если не обращать внимания на факт, что в этом простом здании располагался Департамент полиции МВД империи, то выходило вообще замечательно. Георгий Аполллонович просто заходил в обычный дом. Он ведь священник пересыльной тюрьмы, чтоб ему не зайти в Департамент полиции, закусить там чем бог послал, пообманывать, поразводить лохов - надворных и статских советников?
Конечно, конечно я был не очень справедлив к Георгию Аполлоновичу.
Вся жизнь его подводила к жертвенности. Его просто вели к алтарю, украсив лентами, чтобы потом, после изрядного обожания и бешенного интереса, интеллигентно задавить на даче.
Причём тропа Гапона к петле была как бы с кручи, с самых вершин.
Молодого священника из Полтавы внезапно вызывает в столицу в 1898 году обер-прокурор Синода Победоносцев. Распростёрший свои совиные крыла, по довольно нелепому определению поэта, Победоносцев интресовался любопытными и полезными людьми.
Гапон встречается с Победоносцевым и его его замом по Синоду Саблером.
Потом Гапон встречается по богоугодным делам с императрицей Александрой Фёдоровной.
Начинает дружить с сенатором Анмчковым, княгиней Лобановой-Росовской. С княгиней Гапон говорит о Красном Кресте и творящемся вокруг ужасе, с сенатор " угощает Гапона вином, краденным из подвалов Зимнего дворца и…рассказывает ему о нравах и интргигах при дворе". Тогда сенаторы подворовывали вино из Зимнего. Нас удивит такое поведение сенатора, которое можно считать шокирующим и для нас непривычным: сенатор и ворует! Но в те годы и не такое было. Меня больше поражает, что учёт в резиденции императора одной шестой части света был поставлен так, что сенаторы могли таскать вино из подвала. Попробуй сейчас что-то утащить из резиденции Путина, вынеси в штанах две бутылки минеральной воды "Святой источник"! Сразу же начнут стыдить.
И с императрицей, и с сенатором, и с прочими князьями Георгий Аполлонович вёл себя правльно. Резал им правду-матку в глаза. Был очень непримирим. Как и полагается оппозиционеру. Поэтому, когда Георгия Аполлоновича застукали с несовершеннолетней Александрой Уздалёвой, воспитанницей сиротского приюта, в это поверили не сразу. Сочли злобной провокацией сил реакции. Но тут сама Уздалёва во всём призналась по сиротской своей честности. Что ж ты будешь делать…
И Петербургское охранное отделение посылает к Георгию Аполлоновичу, оппозиционеру - проказнику, чиновника по особым поручениям при Департаменте полиции Михайлова. Михайлов был очень хорошим сотрудником Департамента полиции. Имел хорошую профессию на руках - зубной врач. В своё время дружил с Лениным и Мартовым, вместе с Лениным и Мартовым Михайлов, тогда просто зубной врач, создал "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". По итогам Владимир Ильич присел сначала в тюрьму, а потом поехал в Шушенское, к старику Сосипатычу. А Михайлов легально потсупил на службу в полицию. Предварительно организовав газету большевиков "Искра".
Михайлов пришёл к Гапону с простой целью: пговорить за жизнь. Ведь Михайлов был человек отзывчивый и очень опытный, как я уже говорил. Но только заговорили про несовершеннолетнюю и уже беременную Уздалёву, Гапон "хлопнул дверью, бросил учёбу и работу…и уехал к себе на родину - в Полтаву". Но с Михайловым связь поддерживал, Михайлов выманил Гапона из Полтавы и устроил работать в Петербургскую пересыльную тюрьму.
И именно Михайлов устроил рандеву застенчивого Георгия Аполлоновича и главы всей политической империи России Зубатовым. На Фонтанке, 16.
Стал Георгий Аполлонович получать деньги от Зубатова. На борьбу за освобождение рабочего класса. По сто рублей в месяц.
Контактов своих с полицией Гапон не скрывал. Это было бы невозможно. С заговорщицким видом Георгий Аполлонович рассказывал всем, что политическую полицию империи он цинично использует. Многие верили.
Чтобы поверили ещё больше, Гапон называл Зубатова "змеёй", "недальновидным человеком" и прочими обидными словами.
Но один трогательный момент в этой истории отношений шефа тайной полиции и священника-революционера заставляет меня почти плакать под музыку Леграна. В августе 1903 года Зубатова (тоже, кстати, бывшего социалиста) выкинули из кресла начальника Особого отдела и отправили в отставку. Все его полицейские друзья перепугались и не пришли провожать Зубатова, который стоял в котелке на перроне и скорбел о судьбах империи, сжимая в руках саквояжик. И тут на вокзале в рясе и с цветами в руках появляется Георгий Аполлонович Гапон. Не зваю, как у вас, у меня сердце просто напополам, как представлю эту картину. Сторублёвый революционер и отставной гэбэшник с цветами на перроне. Прощаются навеки…Вы все очень чёрствые, так скажу.
Проводив Зубатова, Гапон регистрирует своё рабочее общество в МВД. Подпись поставил министр внутренних дел Плеве. Разрешил.
11 апреля 1904 года состоялось открытие "Собрания русских фабричных рабочих Санкт-Петербурга". На открытие профсоюза революционного пролетариата приехал жандармский генерал Фуллон, который тогда работал градоначальником Санкт-Петербурга. Все газеты поместили фото, на котором Гапон и Фуллон стоят вместе и позируют. Конечно же, Георгий Аполлонович рассказал всем своим друзьям, что он перешёл от использования полиции к прямому использованию властей для достижения революционных целей.
Но и полицию за сто рублей в месяц Гапон тоже продолжал, по старой памяти, использовать. Тем более, что в Москве остались лучшие зубатовские друзья и сторонники - обер-полицмейстер Трепов и великий князь, царский дядя, Сергей Александрович, генерал-губернатор. И обер-полицмейстер и царский дядя очень уважали рабочие профсоюзы и делали всё, чтобы они расцветали. За это их потом и убьют. Одного взорвут бомбой, а второй умрёт от разрыва сердца, узнав, что к покушению на него готовится родная племянница.
Используя всё на свете, Георгий Аполлонович стал кумиром десятков и сотен тысяч. Потому что говорил правду и осуждал ложь.
К 7 января 1905 года Георгий Аполлонович был фактическим диктатором Санкт-Петербурга. Неофициальным. Но очень хотел стать официальным. Поэтому, узнав, что войскам выданы боевые патроны и отдана команда стрелять в народ на поражение, а свободолюбивому казачеству разрешили, наконец, рубить жителей столицы по-настоящему шашками, Георгий Аполлонович немедленно созвал всех-всех-всех на несанкционированный митинг-шествие.
Чтобы вышло бойчее, Георгий Аполлонович взял со своих сторонников клятву умереть. В буквальном смысле взял клятву, потребовал голосования по этому вопросу. Все проголосовали за умереть. Конечно, не все участники шествия участвовали в голосовании, но процедура была соблюдена.
А чтобы вышло совсем уж прекрасно, Георгий Аполлонович написал два пиьма: министру внутренних дел Святополку-Мирскому и царю Николаю Александровичу. В этих письмах Георгий Аполлонович гарантировал ( подчёркиваю) , гарантировал физическую неприкосновенность царю. Если министру Гапон написал довольно формально, то царь мог прочитать такое: "Покажитесь же завтра безбоязненно Вашему народу…Я, как представитель народа, и мои славные товарищи гарантируем Вам полную безопасность…"
Совершенно понятно, что ничего гарантировать Гапон не мог и не особо хотел. Его уже волокли на верёвке разворачивающиеся события и чужие опытные руки.
(с) Джон Шемякин
Вся жизнь его подводила к жертвенности. Его просто вели к алтарю, украсив лентами, чтобы потом, после изрядного обожания и бешенного интереса, интеллигентно задавить на даче.
Причём тропа Гапона к петле была как бы с кручи, с самых вершин.
Молодого священника из Полтавы внезапно вызывает в столицу в 1898 году обер-прокурор Синода Победоносцев. Распростёрший свои совиные крыла, по довольно нелепому определению поэта, Победоносцев интресовался любопытными и полезными людьми.
Гапон встречается с Победоносцевым и его его замом по Синоду Саблером.
Потом Гапон встречается по богоугодным делам с императрицей Александрой Фёдоровной.
Начинает дружить с сенатором Анмчковым, княгиней Лобановой-Росовской. С княгиней Гапон говорит о Красном Кресте и творящемся вокруг ужасе, с сенатор " угощает Гапона вином, краденным из подвалов Зимнего дворца и…рассказывает ему о нравах и интргигах при дворе". Тогда сенаторы подворовывали вино из Зимнего. Нас удивит такое поведение сенатора, которое можно считать шокирующим и для нас непривычным: сенатор и ворует! Но в те годы и не такое было. Меня больше поражает, что учёт в резиденции императора одной шестой части света был поставлен так, что сенаторы могли таскать вино из подвала. Попробуй сейчас что-то утащить из резиденции Путина, вынеси в штанах две бутылки минеральной воды "Святой источник"! Сразу же начнут стыдить.
И с императрицей, и с сенатором, и с прочими князьями Георгий Аполлонович вёл себя правльно. Резал им правду-матку в глаза. Был очень непримирим. Как и полагается оппозиционеру. Поэтому, когда Георгия Аполлоновича застукали с несовершеннолетней Александрой Уздалёвой, воспитанницей сиротского приюта, в это поверили не сразу. Сочли злобной провокацией сил реакции. Но тут сама Уздалёва во всём призналась по сиротской своей честности. Что ж ты будешь делать…
И Петербургское охранное отделение посылает к Георгию Аполлоновичу, оппозиционеру - проказнику, чиновника по особым поручениям при Департаменте полиции Михайлова. Михайлов был очень хорошим сотрудником Департамента полиции. Имел хорошую профессию на руках - зубной врач. В своё время дружил с Лениным и Мартовым, вместе с Лениным и Мартовым Михайлов, тогда просто зубной врач, создал "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". По итогам Владимир Ильич присел сначала в тюрьму, а потом поехал в Шушенское, к старику Сосипатычу. А Михайлов легально потсупил на службу в полицию. Предварительно организовав газету большевиков "Искра".
Михайлов пришёл к Гапону с простой целью: пговорить за жизнь. Ведь Михайлов был человек отзывчивый и очень опытный, как я уже говорил. Но только заговорили про несовершеннолетнюю и уже беременную Уздалёву, Гапон "хлопнул дверью, бросил учёбу и работу…и уехал к себе на родину - в Полтаву". Но с Михайловым связь поддерживал, Михайлов выманил Гапона из Полтавы и устроил работать в Петербургскую пересыльную тюрьму.
И именно Михайлов устроил рандеву застенчивого Георгия Аполлоновича и главы всей политической империи России Зубатовым. На Фонтанке, 16.
Стал Георгий Аполлонович получать деньги от Зубатова. На борьбу за освобождение рабочего класса. По сто рублей в месяц.
Контактов своих с полицией Гапон не скрывал. Это было бы невозможно. С заговорщицким видом Георгий Аполлонович рассказывал всем, что политическую полицию империи он цинично использует. Многие верили.
Чтобы поверили ещё больше, Гапон называл Зубатова "змеёй", "недальновидным человеком" и прочими обидными словами.
Но один трогательный момент в этой истории отношений шефа тайной полиции и священника-революционера заставляет меня почти плакать под музыку Леграна. В августе 1903 года Зубатова (тоже, кстати, бывшего социалиста) выкинули из кресла начальника Особого отдела и отправили в отставку. Все его полицейские друзья перепугались и не пришли провожать Зубатова, который стоял в котелке на перроне и скорбел о судьбах империи, сжимая в руках саквояжик. И тут на вокзале в рясе и с цветами в руках появляется Георгий Аполлонович Гапон. Не зваю, как у вас, у меня сердце просто напополам, как представлю эту картину. Сторублёвый революционер и отставной гэбэшник с цветами на перроне. Прощаются навеки…Вы все очень чёрствые, так скажу.
Проводив Зубатова, Гапон регистрирует своё рабочее общество в МВД. Подпись поставил министр внутренних дел Плеве. Разрешил.
11 апреля 1904 года состоялось открытие "Собрания русских фабричных рабочих Санкт-Петербурга". На открытие профсоюза революционного пролетариата приехал жандармский генерал Фуллон, который тогда работал градоначальником Санкт-Петербурга. Все газеты поместили фото, на котором Гапон и Фуллон стоят вместе и позируют. Конечно же, Георгий Аполлонович рассказал всем своим друзьям, что он перешёл от использования полиции к прямому использованию властей для достижения революционных целей.
Но и полицию за сто рублей в месяц Гапон тоже продолжал, по старой памяти, использовать. Тем более, что в Москве остались лучшие зубатовские друзья и сторонники - обер-полицмейстер Трепов и великий князь, царский дядя, Сергей Александрович, генерал-губернатор. И обер-полицмейстер и царский дядя очень уважали рабочие профсоюзы и делали всё, чтобы они расцветали. За это их потом и убьют. Одного взорвут бомбой, а второй умрёт от разрыва сердца, узнав, что к покушению на него готовится родная племянница.
Используя всё на свете, Георгий Аполлонович стал кумиром десятков и сотен тысяч. Потому что говорил правду и осуждал ложь.
К 7 января 1905 года Георгий Аполлонович был фактическим диктатором Санкт-Петербурга. Неофициальным. Но очень хотел стать официальным. Поэтому, узнав, что войскам выданы боевые патроны и отдана команда стрелять в народ на поражение, а свободолюбивому казачеству разрешили, наконец, рубить жителей столицы по-настоящему шашками, Георгий Аполлонович немедленно созвал всех-всех-всех на несанкционированный митинг-шествие.
Чтобы вышло бойчее, Георгий Аполлонович взял со своих сторонников клятву умереть. В буквальном смысле взял клятву, потребовал голосования по этому вопросу. Все проголосовали за умереть. Конечно, не все участники шествия участвовали в голосовании, но процедура была соблюдена.
А чтобы вышло совсем уж прекрасно, Георгий Аполлонович написал два пиьма: министру внутренних дел Святополку-Мирскому и царю Николаю Александровичу. В этих письмах Георгий Аполлонович гарантировал ( подчёркиваю) , гарантировал физическую неприкосновенность царю. Если министру Гапон написал довольно формально, то царь мог прочитать такое: "Покажитесь же завтра безбоязненно Вашему народу…Я, как представитель народа, и мои славные товарищи гарантируем Вам полную безопасность…"
Совершенно понятно, что ничего гарантировать Гапон не мог и не особо хотел. Его уже волокли на верёвке разворачивающиеся события и чужие опытные руки.
(с) Джон Шемякин
Чем больше узнаю рэволюционэров , тем больше уважаю т. Сталина , надеюсь на т. Путина , РВСН и Божью милость.
Ведение актуальных ЖЖ, ФБ и пр. активных и актуальных записей всегда напоминает мне про (подчёркиваю, именно напоминает про) судьбу Кузьмы Михайловича Перелыгина, 1881 года рождения, увидевшего божий свет в селе Пятницкое Орловского уезда Орловской губернии.
Так получилось, что Кузьма Михайлович был грамотен. На этом его беды не заканчиваются. Он любил и умел писать. И так вышло, что призвали Кузьму Михайловича в 1903 году на флот. Направили его в 36 флотский экипаж, который, как нам всем прекрасно известно, сформировал значительную часть экипажа легендарного броненосца "Князь Потёмкин-Таврический".
Во время самого восстания (когда офицеров кончали), Кузьма Михайлович благоразумно прятался в канцелярии броненосца. А где было прятаться человеку грамотному? Священник броненосца прятался в гальюне. Кузьма Михайлович - в канцелярии.
Когда с офицерами вопрос порешили в окончательном бескомпромиссном смысле, Кузьма Михайлович из канцелярии выполз. И немедленно вошёл в состав комиссии восставшего экипажа. Т.е. вошёл в комитет по управлению новейшим броненосцем, захваченном экипажем ( среди членов которого бриллиантами сверкали кавалеры знака Военного ордена св. Георгия и медали "За бой "Варяга" и "Корейца" 27 января 1904 - Чемульпо" - их было довольно много, героев "Варяга" среди потёмкинцев). Кузьма Михайлович отвечал в комиссии, судя по всему, за паблик релейшенс. Писал и печатал воззвания мятежных потёмкинцев. Лично составил знаменитое воззвание "Ко всему цивилизованному миру". Так это воззвание называлось, в нём восставшие обращались к мировому сообществу, прося поддержки в их, потёмкинском, начинании: перебить нехороший командный состав, обалдеть при внезапном завладении самым мощным военным кораблём Черноморского флота и направить орудия на мирные города, чтобы было чем заняться в перерывах между чесанием затылков и митингами.
Как ответственный за РR, Кузьма Михайлович ездил на другой военный корабль "Георгий Победоносец", который, кстати говоря, тоже восстал. Кузьма Михайлович наладил отношения со вторым восставшим броненосцем. Потом вновь печатал воззвания, распространяя их, где только возможно.
Когда команда "Потёмкина" сдалась почти в полном составе Румынии, Кузьма Михайлович продолжал активно заниматься общественными связями. Уроженец села Пятницкое обращался к канадским властям, интересуясь условиями жизни в Канаде. Спрашивал, не возражает ли Канада, если к ней приедут немного (несколько сотен) крепких и опытных мужчин, которые любят работу на флоте, например?
Вообще, Кузьма Михайлович был очень активен. Собирал у себя на квартире в Румынии товарищей по борьбе. Товарищи на квартире у своего пиарщика пели революционные песни и составляли новые планы.
Откуда я это знаю?
От туда, откуда об этом знала и политическая полиция Российской империи.
Понимаете. Беда ведь одна не приходит. Раз любишь писать и пишешь воззвания к человечеству, если ведёшь активную пропагандистскую работу, то тянет фотографироваться, фиксировать каждый шаг борьбы, выбирая наиболее удачные ракурсы. А то спросят, дедушка, ты чем там занимался, на машинке печатал, да? А дедушка открывает журнал свой, а там фотокарточки. И такие, и вот такие. Без фото всё не считалось даже в 1905 году.
И вот Кузьма Михайлович сфотографировался в Румынии. И выложил фото во всеобщий доступ. На фото Кузьма Михайлович стоит среди наиболее активных деятелей восстания и имеет начальственный вид. Было это, повторю, в 1905 году. Царская охранка всегда радовалась склонности революционеров к фотографированию. Она даже подкидывала некоторым революционерам очень дорогие модели фотоаппаратов. Революционер не очень удивлялись тому, что у них вдруг оказывался дорогущий аппарат, и начинали немедленную фотосессию с револьверами, шахматами, бомбами, группами, поодиночке, лёжа, стоя, сидя. Додумались бы до "самострелов", то было бы вообще очень здорово. У нас были бы отличные фото революционерок, которые революционерки делали бы по утрам в ванной. "Я с Володей в женевском отеле "Риц", "Я обиделась на пляже на Капри", "Новое платье" и пр.
И вот охранка царская вцепилась в групповое фото матросов и опознала на нём Кузьму Михайловича. Циничная жандармерия присвоила ему обидный номер 53.
Потом Кузьму Михайловича сразу потянуло на составление подробных воспоминаний о произошедшем восстании. Многие потёмкинцы тянули с этим делом, дожидаясь Великого Октября, когда уже можно было до тонкостей описывать, как вытянули из каюты полураздетого командира броненосца и выстрелили ему сначала в спину, а потом для верности ещё несколько раз выстрелили. А Кузьма Михайлович решил не тянуть. И начал писать свои воспоминания прямо немедля.
Историки считают воспоминания Кузьмы Михайловича лучшими. Так и пишут: "Автор наиболее подробных и точных воспоминаний о восстании".
Такими же ценными воспоминания Кузьмы Михайловича считала и царская политическая полиция. Воспоминаниями они ведь были, конечно, условными, и нескольких месяцев не прошло.
После опознания на фото номера 53, с воспоминаниями Кузьма Михайлович резко ускорился. Типичное совпадение, известное многим. Только тебя опознала тайная политическая полиция, как случайно начинаешь писать воспоминания, с точнейшим указанием кто кого убивал, где, когда, кто что сказал, где, когда, кто куда пошёл, кто откуда вышел, кто бегал с винтовкой, то стрелял в офицеров, кто наводил пушки на Одессу, кто командовал всем этим мероприятием.
Абсолютно случайно воспоминания-отчёт оказались тоже в открытом доступе. Ну, как в открытом? Да в открытом, что там скрывать…
Написал воспоминания о лете в начале осени. Поставил точку. Закрыл папку. И через два дня воспоминания по невероятному стечению обстоятельств оказались у секретного агента Департамента полиции (заграничная резидентура) Г. Меласа. Интернета тогда не было, но скорости передачи были уже приличные. Через два дня буквально, воспоминания лежали на столе у начальника всей европейской русской резидентуры в Париже А.М. Гартинга.
Воспоминания очень понравились Гартингу, он сделал репост в Петербург, выставив 100500 лайков автору. Из Петербурга сделали репост в турецкую русскую резидентуру, капитану 2 ранга А.Ф. Швонку. Тот направил воспоминания талантливого автора-революционера сразу командующему Черноморским флотом адмиралу Чухнину, а тот сразу - в военно-морской суд.
Военно-морской суд Севастополя читал откровенные воспоминания Кузьмы Михайловича с наслаждением, автор жог, члены суда были поцтолом (извините, что использую замшелые термины, дело, напомню, происходило в 1905-1906 годах, тогда так ещё говорили).
Суд воспоминания рассмотрел. Но к делу подшивать не стал пока. Всё ждали, когда переловят разбежавшуюся команду, решили воспоминания приберечь на массовый случай зачатки вслух с выражением.
Так и досидели до окончательной революции. Проморгали автора.
В 1916 году автор мемуаров, любимец Охранного отделения, Кузьма Михайлович вступил в румынскую армию.
Потом вернулся в новую Россию, уже после Октября, дезертировав из румынской армии. Из неё все дезертировали, там не очень хорошо было.
Потёмкинец Перелыгин К.М. начал купаться в лучах заслуженной революционной славы. Выступал, печатался, произносил речи, напутствовал и встречал, открывал и провожал.
Только в 1935 году ограны государственной безопасности сталинского режима потянулись за мемуаристом. Времена изменились, в 1924 году таких как Перелыгин арестовывать было по политическим моментам опасно. А в 1935 в подвалах сидели такие люди, что Перелыгина решили брать незамедлительно и волочь на расправу к сталинской мясорубке.
26 июня 1935 года начальник 12-го отдела Главного управления государственной безопасности, любитель архивов и исследований Эйдельман написал в Секретариат ЦИК, что воспоминания Кузьмы Михайловича обнаружены в архивах заграничной агентуры Департамента полиции Российской империи и "Перелыгин будет привлечён нами к ответственности".
Вот тут и надо ставить точку. Или даже восклицательный знак. Вывести моральный итог: бесконтрольное фотографирование и ведение публичных записей революционерам опасно не только в кратко-, но и в долгосрочной перспективе. Там написать ещё, что-то про облик, про то, про сё.
Но кормилица моя, матушка-история, она бабка смешливая. Пока кошмарная гэбня раскручивала механизм для погибели честного блогера, пока кромешный архивист Эйдельман стращал ЦИК письмами, стряхивая кровь с рук на щелястый пол, пока расстрельная команда заводила моторы и снаряжала наганы, чтобы убить Кузьму Михайловича при транспортировке на Северный полюс, Кузьма Михайлович уже сидел в тюрьме.
В ней он отбывал двухлетний срок за "неисправные столовые весы" во вверенной ему столовой. Ему ещё хотели добавить три года за обнаруженное на столовском складе продовольствие: несвежее мясо и протухший сыр. Но сыр оказался рокфором, который только начали выпускать по инициативе Микояна на социалистических сырофабриках. Потрясённый видом рокфора и письмом Микояна, суд на протухшее мясо решил внимания не обращать и из обвинительного заключения мясо с червями убрали. Весы, на которых революционер обвешивал трудящихся, однако, убрать из приговора не удалось. Выпуск весов находился в ведении другого сурового наркомата, тяжёлой промышленности, там сидел нарком с Кавказа, ему было бы странно писать, что они выпускают специальные лживые весы. Это могло бы обострить межнациональные отношения и воскресить забытые национальные стереотипы.
Поэтому получил Кузьма Михайлович, герой-потёмкинец, два года. Хотя могли и под хищение подвести, а там сроки другие. Указ "семь-восемь".
В лагере, на должности библиотекаря, Кузьма Михайлович творчество не бросил. Писал много. Ко всему цивилизованному человесчеству, правда, уже не обращался. По неизвестной для меня причине. Но написал письмо в Общество старых большевиков и политических каторжан, тем, которые за планы цареубийства повидло получали и путёвки в Кисловодск. Письмо заставляло рыдать даже оставленных в живых Сталиным из жалости стариков-террористов.
Отстояли они Кузьму Михайловича от рук Ягоды и Эйдельмана. Отбили. Вырвали.
Поэтому никакого морального итога, чтобы всех вас протрясло, у меня нет. Беззубое вышло моё обращение, бессмысленное и просто неприятное.
Продолжайте! Продолжайте вести блоги! Не забывая про фото и видео.
http://gilliland.livejournal.com/355415.html
Так получилось, что Кузьма Михайлович был грамотен. На этом его беды не заканчиваются. Он любил и умел писать. И так вышло, что призвали Кузьму Михайловича в 1903 году на флот. Направили его в 36 флотский экипаж, который, как нам всем прекрасно известно, сформировал значительную часть экипажа легендарного броненосца "Князь Потёмкин-Таврический".
Во время самого восстания (когда офицеров кончали), Кузьма Михайлович благоразумно прятался в канцелярии броненосца. А где было прятаться человеку грамотному? Священник броненосца прятался в гальюне. Кузьма Михайлович - в канцелярии.
Когда с офицерами вопрос порешили в окончательном бескомпромиссном смысле, Кузьма Михайлович из канцелярии выполз. И немедленно вошёл в состав комиссии восставшего экипажа. Т.е. вошёл в комитет по управлению новейшим броненосцем, захваченном экипажем ( среди членов которого бриллиантами сверкали кавалеры знака Военного ордена св. Георгия и медали "За бой "Варяга" и "Корейца" 27 января 1904 - Чемульпо" - их было довольно много, героев "Варяга" среди потёмкинцев). Кузьма Михайлович отвечал в комиссии, судя по всему, за паблик релейшенс. Писал и печатал воззвания мятежных потёмкинцев. Лично составил знаменитое воззвание "Ко всему цивилизованному миру". Так это воззвание называлось, в нём восставшие обращались к мировому сообществу, прося поддержки в их, потёмкинском, начинании: перебить нехороший командный состав, обалдеть при внезапном завладении самым мощным военным кораблём Черноморского флота и направить орудия на мирные города, чтобы было чем заняться в перерывах между чесанием затылков и митингами.
Как ответственный за РR, Кузьма Михайлович ездил на другой военный корабль "Георгий Победоносец", который, кстати говоря, тоже восстал. Кузьма Михайлович наладил отношения со вторым восставшим броненосцем. Потом вновь печатал воззвания, распространяя их, где только возможно.
Когда команда "Потёмкина" сдалась почти в полном составе Румынии, Кузьма Михайлович продолжал активно заниматься общественными связями. Уроженец села Пятницкое обращался к канадским властям, интересуясь условиями жизни в Канаде. Спрашивал, не возражает ли Канада, если к ней приедут немного (несколько сотен) крепких и опытных мужчин, которые любят работу на флоте, например?
Вообще, Кузьма Михайлович был очень активен. Собирал у себя на квартире в Румынии товарищей по борьбе. Товарищи на квартире у своего пиарщика пели революционные песни и составляли новые планы.
Откуда я это знаю?
От туда, откуда об этом знала и политическая полиция Российской империи.
Понимаете. Беда ведь одна не приходит. Раз любишь писать и пишешь воззвания к человечеству, если ведёшь активную пропагандистскую работу, то тянет фотографироваться, фиксировать каждый шаг борьбы, выбирая наиболее удачные ракурсы. А то спросят, дедушка, ты чем там занимался, на машинке печатал, да? А дедушка открывает журнал свой, а там фотокарточки. И такие, и вот такие. Без фото всё не считалось даже в 1905 году.
И вот Кузьма Михайлович сфотографировался в Румынии. И выложил фото во всеобщий доступ. На фото Кузьма Михайлович стоит среди наиболее активных деятелей восстания и имеет начальственный вид. Было это, повторю, в 1905 году. Царская охранка всегда радовалась склонности революционеров к фотографированию. Она даже подкидывала некоторым революционерам очень дорогие модели фотоаппаратов. Революционер не очень удивлялись тому, что у них вдруг оказывался дорогущий аппарат, и начинали немедленную фотосессию с револьверами, шахматами, бомбами, группами, поодиночке, лёжа, стоя, сидя. Додумались бы до "самострелов", то было бы вообще очень здорово. У нас были бы отличные фото революционерок, которые революционерки делали бы по утрам в ванной. "Я с Володей в женевском отеле "Риц", "Я обиделась на пляже на Капри", "Новое платье" и пр.
И вот охранка царская вцепилась в групповое фото матросов и опознала на нём Кузьму Михайловича. Циничная жандармерия присвоила ему обидный номер 53.
Потом Кузьму Михайловича сразу потянуло на составление подробных воспоминаний о произошедшем восстании. Многие потёмкинцы тянули с этим делом, дожидаясь Великого Октября, когда уже можно было до тонкостей описывать, как вытянули из каюты полураздетого командира броненосца и выстрелили ему сначала в спину, а потом для верности ещё несколько раз выстрелили. А Кузьма Михайлович решил не тянуть. И начал писать свои воспоминания прямо немедля.
Историки считают воспоминания Кузьмы Михайловича лучшими. Так и пишут: "Автор наиболее подробных и точных воспоминаний о восстании".
Такими же ценными воспоминания Кузьмы Михайловича считала и царская политическая полиция. Воспоминаниями они ведь были, конечно, условными, и нескольких месяцев не прошло.
После опознания на фото номера 53, с воспоминаниями Кузьма Михайлович резко ускорился. Типичное совпадение, известное многим. Только тебя опознала тайная политическая полиция, как случайно начинаешь писать воспоминания, с точнейшим указанием кто кого убивал, где, когда, кто что сказал, где, когда, кто куда пошёл, кто откуда вышел, кто бегал с винтовкой, то стрелял в офицеров, кто наводил пушки на Одессу, кто командовал всем этим мероприятием.
Абсолютно случайно воспоминания-отчёт оказались тоже в открытом доступе. Ну, как в открытом? Да в открытом, что там скрывать…
Написал воспоминания о лете в начале осени. Поставил точку. Закрыл папку. И через два дня воспоминания по невероятному стечению обстоятельств оказались у секретного агента Департамента полиции (заграничная резидентура) Г. Меласа. Интернета тогда не было, но скорости передачи были уже приличные. Через два дня буквально, воспоминания лежали на столе у начальника всей европейской русской резидентуры в Париже А.М. Гартинга.
Воспоминания очень понравились Гартингу, он сделал репост в Петербург, выставив 100500 лайков автору. Из Петербурга сделали репост в турецкую русскую резидентуру, капитану 2 ранга А.Ф. Швонку. Тот направил воспоминания талантливого автора-революционера сразу командующему Черноморским флотом адмиралу Чухнину, а тот сразу - в военно-морской суд.
Военно-морской суд Севастополя читал откровенные воспоминания Кузьмы Михайловича с наслаждением, автор жог, члены суда были поцтолом (извините, что использую замшелые термины, дело, напомню, происходило в 1905-1906 годах, тогда так ещё говорили).
Суд воспоминания рассмотрел. Но к делу подшивать не стал пока. Всё ждали, когда переловят разбежавшуюся команду, решили воспоминания приберечь на массовый случай зачатки вслух с выражением.
Так и досидели до окончательной революции. Проморгали автора.
В 1916 году автор мемуаров, любимец Охранного отделения, Кузьма Михайлович вступил в румынскую армию.
Потом вернулся в новую Россию, уже после Октября, дезертировав из румынской армии. Из неё все дезертировали, там не очень хорошо было.
Потёмкинец Перелыгин К.М. начал купаться в лучах заслуженной революционной славы. Выступал, печатался, произносил речи, напутствовал и встречал, открывал и провожал.
Только в 1935 году ограны государственной безопасности сталинского режима потянулись за мемуаристом. Времена изменились, в 1924 году таких как Перелыгин арестовывать было по политическим моментам опасно. А в 1935 в подвалах сидели такие люди, что Перелыгина решили брать незамедлительно и волочь на расправу к сталинской мясорубке.
26 июня 1935 года начальник 12-го отдела Главного управления государственной безопасности, любитель архивов и исследований Эйдельман написал в Секретариат ЦИК, что воспоминания Кузьмы Михайловича обнаружены в архивах заграничной агентуры Департамента полиции Российской империи и "Перелыгин будет привлечён нами к ответственности".
Вот тут и надо ставить точку. Или даже восклицательный знак. Вывести моральный итог: бесконтрольное фотографирование и ведение публичных записей революционерам опасно не только в кратко-, но и в долгосрочной перспективе. Там написать ещё, что-то про облик, про то, про сё.
Но кормилица моя, матушка-история, она бабка смешливая. Пока кошмарная гэбня раскручивала механизм для погибели честного блогера, пока кромешный архивист Эйдельман стращал ЦИК письмами, стряхивая кровь с рук на щелястый пол, пока расстрельная команда заводила моторы и снаряжала наганы, чтобы убить Кузьму Михайловича при транспортировке на Северный полюс, Кузьма Михайлович уже сидел в тюрьме.
В ней он отбывал двухлетний срок за "неисправные столовые весы" во вверенной ему столовой. Ему ещё хотели добавить три года за обнаруженное на столовском складе продовольствие: несвежее мясо и протухший сыр. Но сыр оказался рокфором, который только начали выпускать по инициативе Микояна на социалистических сырофабриках. Потрясённый видом рокфора и письмом Микояна, суд на протухшее мясо решил внимания не обращать и из обвинительного заключения мясо с червями убрали. Весы, на которых революционер обвешивал трудящихся, однако, убрать из приговора не удалось. Выпуск весов находился в ведении другого сурового наркомата, тяжёлой промышленности, там сидел нарком с Кавказа, ему было бы странно писать, что они выпускают специальные лживые весы. Это могло бы обострить межнациональные отношения и воскресить забытые национальные стереотипы.
Поэтому получил Кузьма Михайлович, герой-потёмкинец, два года. Хотя могли и под хищение подвести, а там сроки другие. Указ "семь-восемь".
В лагере, на должности библиотекаря, Кузьма Михайлович творчество не бросил. Писал много. Ко всему цивилизованному человесчеству, правда, уже не обращался. По неизвестной для меня причине. Но написал письмо в Общество старых большевиков и политических каторжан, тем, которые за планы цареубийства повидло получали и путёвки в Кисловодск. Письмо заставляло рыдать даже оставленных в живых Сталиным из жалости стариков-террористов.
Отстояли они Кузьму Михайловича от рук Ягоды и Эйдельмана. Отбили. Вырвали.
Поэтому никакого морального итога, чтобы всех вас протрясло, у меня нет. Беззубое вышло моё обращение, бессмысленное и просто неприятное.
Продолжайте! Продолжайте вести блоги! Не забывая про фото и видео.
http://gilliland.livejournal.com/355415.html
Так то , спасибо , конечно, за юмореску. Но у меня отношение к прошлому спокойное –- они такие же как и мы, только ответить не могут. История же представляет интерес лишь как оплаченный синяками и кровью опыт поведения. Уж если наступать на грабли , так на свои , а не на дедовские..
"Птичкам и зайчикам это не обязательно –- главное чепчики повыше кидать.."
Обижаться не буду. Ибо это грешно (обижаться на определенные круги личностей).
Обижаться не буду. Ибо это грешно (обижаться на определенные круги личностей).
| Последние обсуждаемые темы на этом форуме: | Ответов | Автор | Обновлено |
|---|---|---|---|
| Примеси железа в воде | 0 | Топа3 | 06.08.2025 в 18:21 Топа3 |
| Работа в Газпроме | 0 | Топа3 | 03.08.2025 в 15:59 Топа3 |
| Рекомендую хорошую гадалку | 3 | tatanaustugova | 01.08.2025 в 13:59 ramzanovao |
| Курила 10 лет — спасла под система в Guru Vape | 0 | ViktoriaDemchuk12 | 12.07.2025 в 16:01 ViktoriaDemchuk12 |
| офисы в аренду в Москве | 0 | litifa | 10.07.2025 в 16:13 litifa |