Подвиг на все времена

http://vsr.mil.by/2011/11/29/podvig-na-vse-vremena/

Значение героической гибели Зои Космодемьянской «развенчать» невозможно

29 ноября 1941 года в селе Петрищево, что ныне в Рузском районе Подмосковья (близ 86‑го километра Минского шоссе) гитлеровцами была замучена и повешена самая известная диверсантка Великой Отечественной войны 18‑летняя Зоя Космодемьянская. Исполнилось 70 лет бессмертному подвигу. В советские времена его в подробностях знал каждый школьник, пример этой самоотверженной комсомолки и патриотки учил «жить и не сдаваться, не жалеть своей крови и самой жизни во имя спасения любимой Родины».
В годы перестроечной горбачевской гласности и особенно в «крутые 1990‑е» обстоятельства, в которых Зоя совершила свой подвиг, усилиями ряда чрезмерно осмелевших историков и охочих до сенсаций борзописцев подверглись «большим сомнениям». Пресса активно поглумилась и над самой героиней. Копались в ее «отнюдь не пролетарском» происхождении: дед был священником, большевики утопили его в пруду, да и отец учился в духовной семинарии. Под лупой «изучали» фамилию: мол, и она «не советская», от имен двух святых происходит. Что до подвига, то писали, что в Петрищево не было ни одного оккупанта, Зоя во исполнение «чудовищного» сталинского приказа «просто» сожгла дома мирных жителей. Некоторые «дорассуждались» до того, что Космодемьянская… нарушила международную конвенцию, которая запрещает поджигать дома мирных жителей.

Зоя была даже объявлена шизофреничкой: дескать, именно таких, как она, «не ведающих, что творят», специально рекрутировал в свои ряды НКВД и создавал из них диверсионные группы. Эти «психи» были своеобразными камикадзе — кто без страха кидался под поезда, а кто «отважно», как Космодемьянская, шел в самое логово врага и на его глазах воплощал сталинскую тактику выжженной земли под сапогом вероломного врага. Потом этих неуравновешенных объявляли героями, награждали, делали из них советских «святых». Даже документальный фильм «Зоя Космодемьянская. Правда о подвиге» (режиссер Владимир Харченко-Куликовский), вышедший на государственном ТВ‑канале «РТР» в 2005 году, при всей его позитивности начинается со слов: «Это имя было символом целой эпохи. В 1990‑е годы газеты писали, что на самом деле Зоя Космодемьянская была больна шизофренией и страстью к поджигательству».

Писали также, что в Петрищево вообще погибла не Зоя, а некая студентка Московского геолого-разведочного института Лиля Азолина, которая также ушла на фронт и пропала без вести. Просто мать Космодемьянской оказалась «побойчее» других десяти матерей, которых привезли в деревню опознавать труп погибшей диверсантки: всех, мол, распихала локтями и заявила, что это ее дочь и ничья больше! Редкая крупная газета не поучаствовала тогда в довольно широкой кампании «развенчания этого мифа». Очень усердствовали различные популярные «молодежки». А особенно — один популярный небезыз­вестный еженедельник, который к 1991‑му уже весьма поднаторел в деле грубого, абсолютно бесстыдного искажения и интерпретации как «аргументов», так и «фактов».

Увы, в сознании тогдашних 10–15‑летних отчасти закрепилось «новое понимание» Зоиного подвига. Набрасывая данные заметки, автор этих строк спросил у детей (девочка-восьмиклассница, ее брат — студент-первокурсник) одного из своих знакомых: что они знают о Зое и ее подвиге? Кое-что слышали: сожгла то ли немецкий штаб, то ли еще что-то, ее схватили, пытали, повесили. «Так она же того была немножко, шизо, — заметили ребята, изложив свое куцее знание. — Нам учительница еще в классе пятом об этом рассказывала».

Увы, и в год круглой даты Зоиного подвига о нем вспоминают лишь в контексте значимого события — 70‑летия Московской битвы — как об одном из «незначительных эпизодов» в ней. Хотя едва ли не на протяжении всей войны «эпизод» этот имел столь великое значение, что трудно найти какие-либо другие аналоги не только во всей предыдущей советской истории, но и в последующей. Именно поэтому образ Зои Космодемьянской столь радикально трепали и уничижали, пытали и казнили во второй раз. Но героиня и патриотка выстояла!

Как комсорг Клубков предал Зою

На самом деле никаких «ранее неизвестных» документов, касающихся подвига Зои, вплоть до 1997 года не появлялось. Все это было плодом фантазий и откровенным вульгарным передергиванием известных фактов недобросовестными авторами. Когда же в 2000 году российская ФСБ действительно рассекретила «дело», напрямую связанное с Космодемьянской, «дело», которое в полной мере подтвердило факт совершения Зоей подвига, редкая газетенка посвятила этому хотя бы несколько строк. А если и посвятила, то разве что на периферии газетных площадей…

Напомним также, что в середине первого десятилетия 2000‑х Главная военная прокуратура РФ, рассмотрев обстоятельства гибели Зои Космодемьянской, отказала в реабилитации предавшего ее военнослужащего Красной Армии Василия Клубкова, который на момент своего разоблачения был еще и агентом немецкой разведки. Этот Клубков был ровесником Зои. 21 ноября 1941 года вместе с ней и красноармейцем Борисом Крайновым (командир «тройки») он был послан за линию фронта с заданием сжечь в деревне Петрищево дома, в которых расквартировался батальон наступающей на Москву пехоты вермахта. Группа продвигалась к месту диверсии четверо суток, и в ночь на 27‑е Клубков подошел к одному из домов и бросил в него бутылку с горючей жидкостью. Однако смесь не вспыхнула, а звук разбивающейся тары услышали немцы. Увидев их, диверсант рванул в лес. Но оккупанты догнали его. На допросе задержанный, едва увидев наведенный на него пистолет, предпочел не строить из себя героя — почти сразу же все рассказал и выдал своих товарищей. Более того, пока искали Крайнова и Космодемьянскую, успел сообщить гитлеровцам сведения о разведшколе: часть насчитывает 400 человек, готовит и перебрасывает за линию фронта диверсионные группы по 5–10 человек.

Из протокола допроса советским следователем Василия Клубкова от 11–12 марта 1942 года:

« — Вы присутствовали при допросе Космодемьянской?

— Да, присутствовал. Офицер у нее спросил, как она поджигала деревню. Она ответила, что она деревню не поджигала. После этого офицер начал избивать Зою и требовал показаний, но она дать таковые категорически отказалась. Я в ее присутствии показал офицеру, что это действительно Космодемьянская Зоя, которая вместе со мной прибыла в деревню для выполнения диверсионных актов, и что она подожгла южную окраину деревни. Космодемьянская после этого на вопросы офицера не отвечала. Видя, что Зоя молчит, несколько офицеров раздели ее догола и в течение 2–3 часов сильно избивали резиновыми палками, добиваясь показаний. Космодемьянская заявила офицерам: «Убейте меня, я вам ничего не расскажу». После чего ее увели, и я ее больше не видел».

После чего офицер сказал Клубкову: «А вы теперь будете работать в пользу немецкой разведки». Изменник согласился.

В тот же день его отправили в соседний Можайск, а 11 декабря он был уже в Смоленске, в Красном Бору которого в числе других военнопленных обучался «первичным навыкам» сбора сведений о расположении войск и вооружении частей Красной Армии, штабов и складов с боеприпасами. На этом этапе войны, когда в декабре началось контрнаступление советских войск, абверовцы торопились. Уже 3 января 1942‑го новоиспеченного агента сфотографировали, сделали дактилоскопические отпечатки, оформили анкету и взяли подписку работать на благо победоносной германской армии. Еще через три дня ему поручили перейти линию фронта, собрать сведения, передать их агенту, после чего явиться в разведотдел Западного фронта и заявить, что был в плену после поджога деревни, из которого удачно бежал. Легенда была шита белыми нитками, гитлеровцы самонадеянно полагали, что Клубкову тут же поверят и вновь запишут в диверсанты. Тут-то он и сможет собирать данные о группах, посылаемых в тыл войск вермахта. Когда его самого пошлют с такой, он должен будет сдать ее немцам.

Предателя разоблачили довольно быстро. 28 февраля его арестовали сотрудники особого отдела НКВД. И после достаточно тщательного по условиям того времени следствия 3 апреля 1942 года военный трибунал Западного фронта приговорил предателя к расстрелу. Приговор являлся окончательным, обжалованию не подлежал и был приведен в исполнение 16 апреля того же года.

Протоколы допросов бывшего красноармейца Клубкова опубликованы. Из этих рассекреченных бумаг видно, что сведения, изложенные в них, не привнесли сколько-нибудь новых, неведомых ранее подробностей касательно Зоиного героического поступка. Но однозначно на фоне предательства Клубкова знание это поднимает саму героиню и значение ее подвига еще выше. Один не просто смалодушничал (в боевой обстановке это со многими случается), но без особого нажима со стороны захватчиков стал изменником; в тот момент как другая, истинная патриотка, предпочла умереть, не сказав ни слова мучившим ее палачам. Даже своего настоящего имени.

Как известно, первый советский журналист, который рассказал об этом в январе 1942 года, корреспондент «Правды» Петр Лидов, свой очерк о героически погибшей девушке назвал «Таня». Так она себя называла во исполнение правил конспирации, которых обязаны были придерживаться все диверсанты. Имя же взяла не «с потолка». Перед Зоей стоял пример 25‑летней героини времен Гражданской войны Татьяны Соломахи, революционерки, члена большевистской партии, которая сначала учительствовала, а потом активно участвовала в установлении советской власти на Кубани, была продкомиссаром. В 1918 году ее, больную тифом, зверски убили белогвардейцы. Этот момент также важен для понимания подвига Зои Космодемьянской.

Малоизвестным остается тот факт, что подлинные обстоятельства гибели Зои, связанные с предательством ее Клубковым, Лидов выяснил уже через полгода после трагедии. Об этом он написал 5 мая 1942 года в юбилейном номере многотиражки «Правдист» (этакая корпоративная газетка о двух страничках), посвященном 30‑летию печатного партийного органа ВКП(б) — газете «Правда». Тот его очерк назывался «Новое о «Тане». Малый тираж и распространение «Правдиста» исключительно для узкого круга лиц сделали этот материал неизвестным не только широкой публике, но и специалистам-историкам.

Очевидно также, что текст в «большую» газету не пропустила цензура. Дело в том, что Клубков до войны успел стать комсомольским вожаком одной из молодежных ячеек на крупном заводе, а позже стал комсоргом одного из отрядов в диверсионной школе. По меркам той поры никак нельзя было писать о его предательстве. Парторги и комсорги призывали идти на смертный бой и сами в таковой вели, а тут…

«Сами обстоятельства гибели Зои получают теперь новое освещение, — писал Лидов в многотиражке. — Немцы не сами поймали партизанку, ее предал ее же товарищ и ровесник, который шел вместе с нею в роковую ночь на 26 ноября, который одновременно с ней должен был бросить свою зажигательную бутылку. Он струсил в последнюю минуту, он побоялся быть повешенным немцами, но был расстрелян русскими.

Василий Клубков струсил и был пойман. Зоя не струсила, она сделала свое дело и ушла в условленное место. Она могла уйти дальше в глубь леса, но она не хотела покинуть товарища в опасности. Зоя доверчиво ждала Клубкова, но вместо него на опушку пришли посланные им немецкие солдаты.

Зою допрашивали в присутствии Клубкова. Она отказалась назвать себя, отказалась отвечать, откуда и зачем пришла. Она сказала, что не знает Клубкова и видит его в первый раз.

Тогда офицер поглядел на Клубкова. Клубков сказал: «Она врет, мы с ней из одного отряда. Мы вместе выполняли задание. Ее зовут Зоя Космодемьянская…».

Возможно, со временем, например, после смерти Сталина, Лидову удалось бы опубликовать узнанное им и миллионными тиражами. Однако сам он погиб 22 июня 1944 года под Полтавой во время бомбежки вместе с несколькими другими журналистами. В этом городе в братской могиле с ними и похоронен. Ему было 38 лет…

Ее подвиг потряс и Сталина

Зоин подвиг — подвиг на все времена. Это, если так можно выразиться, гранитно, с каких ракурсов ни подходи к рассмотрению всех его деталей. Плевелы же недоброжелателей и откровенных лжецов — лишь шелуха, которая ни на малость не затмила чистый облик этой национальной героини русского народа. Пусть это звучит высокопарно, но оное «парение слов» весьма применительно к подвигу Зои. Недаром тот же Лидов, дневники которого были опубликованы в конце 1990‑х, называл ее «нашей русской Жанной д’Арк».

О «Тане» же ему рассказал некий пожилой крестьянин, когда во время боев за Можайск Лидов приехал на фронт и в числе нескольких других журналистов оказался в уцелевшей от пожара избе одной из деревень. В ней упомянутый мужик и поведал газетчикам о том, что в деревне Петрищево он видел казнь какой-то девушки, «похоже, москвички»: «Ее вешали, а она речь говорила. Ее вешали, а она все грозила им…». Рассказ старика настолько потряс Лидова, что он, не дождавшись конца ночи, в паре с репортером «Комсомольской правды» Сергеем Любимовым ушел в освобожденное к тому времени Петрищево. Там корреспонденты подробно расспросили о казненной девушке едва ли не всех жителей.

Потрясение Зоиным подвигом они передали потом в очерках, опубликованных 27 января. В тот же вечер материал Лидова был озвучен по радио, причем диктор Ольга Высоцкая читала его, едва сдерживая слезы.

Очерк в «Правде» сопровождала фотография: изувеченное женское тело с веревкой на шее. К тому времени Лидов еще раз побывал в Петрищево, взяв с собой фотокора газеты Сергея Струнникова (погиб в один день с Лидовым). Могила была вскрыта, тело, сохраненное морозом, запечатлено на пленку. Не только для газеты. На тот момент не было известно имя погибшей, кроме того, что сама себя она называла Таней. Снимок потом показывали партизанам, которые и признали в ней Зою. А после публикации погибшую опознали и некоторые ее одноклассники по московской школе № 201. И уже 18 февраля 1942 года Лидов рассказал читателям, «Кто была Таня».

Его неослабевающее восхищение Зоей-«Таней» передалось всем, прочитавшим эти материалы. И без преувеличения можно сказать, что ее подвиг потряс весь народ… В мае — сентябре 1942‑го поэтесса Маргарита Алигер «по горячему следу» пишет поэму «Зоя». Годы спустя при одном из переизданий этой вещи она в предисловии подчеркнет: «Когда пишешь о том, что было на самом деле, первое условие работы — верность истине, верность времени, и «Зоя», в сущности, стала поэмой… обо всем, чем жили мы, когда воевали с немецким фашизмом, обо всем, что было для нас в те годы важно. И как трагической осенью сорок первого года, вечером Октябрьской годовщины, слушала вся страна речь Сталина из осажденной Москвы. Эта речь означала тогда очень много, так же как и ответ Зои на допросе: «Сталин на посту».

Есть основания полагать, что публикации произвели впечатление и на главного читателя страны. Сталин сказал: «Вот настоящая народная героиня!».

Зоиных палачей уничтожили в Белоруссии

Существует даже легенда о том, что Верховный главнокомандующий, узнав, как погибла отважная комсомолка, приказал солдат и офицеров гитлеровской части, стоявшей тогда в Петрищево, в плен не брать, а расстреливать. В частности, это было показано в фильме «Битва за Москву» из знаменитой киноэпопеи Юрия Озерова «Освобождение».

Правда это или вымысел, доподлинно неизвестно, но советское командование в определенном смысле действительно особо следило за перемещениями 197‑й дивизии вермахта и особенно — за ее 332‑м полком, которым командовал подполковник Рюдерер. Именно его офицеры, унтеры и солдаты издевались над Зоей, а потом по приказу Рюдерера повесили ее.

Из заметки военкора майора Долина во фронтовой газете «Вперед на врага!»:

«3 октября 1943 года. Несколько месяцев назад немецкий 332‑й пехотный полк, солдаты и офицеры которого зверски замучили Зою, был отмечен на нашем фронте. Узнав, что перед нами стоит полк палача Рюдерера, бойцы поклялись не оставлять в живых ни одного из вояк этого проклятого полка. В боях под селом Вергино (Псковская область, севернее райцентра Остров. — И. П.) немецкий полк палачей нашей Зои был окончательно разгромлен. Когда у пленного унтер-офицера полка спросили, что он знает о казни юной партизанки, тот, дрожа от страха, лепетал:

— Это сделал не я, это Рюдерер, Рюдерер…

Захваченный на днях другой солдат на допросе заявил, что в 332‑м полку от тех, кто был под Москвой и участвовал в казни Зои Космодемьянской, уцелело лишь несколько человек…».

По другим данным, 332‑й полк вермахта был полностью добит в 1944 году во время знаменитой операции по освобождению Белоруссии «Багратион». Его остатки оказались в Бобруйском котле, в котором и были уничтожены совместными ударами армии и партизан. Там же был убит и подполковник Рюдерер…

Фото казни героини нашли в Витебске

В августе 1943 года в полевой сумке немецкого офицера, убитого у деревни Потапово под Смоленском, были обнаружены фотографии с запечатленными на них моментами казни Зои. (О, гитлеровцы бравировали подобными «памятными трофеями»! В 332‑м полку они были не у одного вояки, да и фотографировали последние минуты жизни Зои сразу несколько таких «репортеров»). Через пару месяцев снимки попали в «Правду». И Лидов пишет еще один очерк под названием «Пять немецких фотографий», который газета публикует 24 октября. Эти фото появились также в газетах «Известия», «Комсомольская правда» и «Красная звезда», распространил их и ряд средств массовой информации стран антигитлеровской коалиции.