Блог: 70-80

Семидесятые-восьмидесятые. Золотой век СССР. Но, поскольку всё в мире течёт, все изменяется, как говорил Гераклит, то и за золотым веком всегда следует новый образный, обычно «каменный» век , который знаменует конец цикла рождение-жизнь-смерть. Всё это уже было. Государства падали. На их месте появлялись новые как пузыри в броуновском движении молекул под действием пара и газов. Умирали культуры и экономики. Рождались другие. И нет ничего нового под солнцем.

«Почему развалился СССР» уже предостаточно муссировалось. И только ленивый не высказал на сей счёт свою точку зрения. И их, этих точек, так астрономически много, что, думаю, если бы все эти точки материализовать как пиксели, они бы закрыли небосвод сплошной серой массой..

Увы, я не рискну назвать причину развала СССР. Вернее, причины ( не одна) конечно же напрашиваются.Но история — лукавая наука. Строго говоря, вообще не наука…Всякая история основана на событиях и артефактах, а те на «синтаксисе» описания процессов - на хрониках и бытописаниях, прообразе журналистики. Последнюю иронично называют второй древнейшей профессий. Логично, что история её родственница. Ибо цель истории, как журналистики, сформировать умонастроения. Из коих затем произрастут мифологемы. Из мифологем идеологемы. Из идеологем доктрины. Из доктрин политика.Таково утилитарное древо истории. И за более 2000 лет существования хроник, летописей, энциклопедий и учебников ничего не изменилось.

Наука в строгом смысле предполагает принцип верификации: теорию и эксперимент. При этом сам участник процесса является наблюдателем в физическом смысле. Не помню точно… вроде бы Жиль Делез сказал, что гуманитарные науки собственно не являются науками, а ученые гуманитарии - не учёные ( scientists) с точки зрения «науки». Можно не доверять структуралистам. Но истина в том, что абсолютное большинство историков занималось, занимается и будет заниматься тем, что экстраполирует через призму своей личной оценки взгляд на то или иное событие. При том, что каждый из них, разумеется, до того занимался спекулятивными обзорами своих предшественников… Иначе говоря, ключевой вопрос для историка не в том, что ему поверят или не поверят, а насколько он честен сам с собой. Каков будет твой «синтаксис» интерпретации процесса. Не содержит ли он встроенных кодов. На какой платформе твоя «архитектура». Много извиняюсь за айтишный сленг… Ибо процесс отражения фактов и событий это лишь вопрос мотивов — сознательных и подсознательных. История вещь психологическая. Корни истории в архетипическом, в глубинных образах ассоциаций и символов. И как бы ни хотелось многим историкам это признать, но на самом деле всё довольно просто: каков ты, твой психотип и каковы мотивы, таков будет и твой язык интерпретаций. Остальной пафос и высокий штиль об этой «академической науке» от лукавого.

Я немного отвлекся от темы. Но лишь для того, чтобы предварить то, о чём я буду говорить: не о каких-то поисках причин, факторов, внутренних или внешних врагов и т.д. Я буду говорить о том, что индивидуально и целиком состоит из личного опыта. Хочу заранее извиниться за возможный сумбур. Он лишь от наплыва мыслей.

Мне было 12 когда я впервые задумался о патриотизме по отношению к стране, в которой я жил. Самуэль Джонсон сказал, что «патриотизм - последнее прибежище негодяев». Его слова были сказаны в Англии 18 в. в контексте ура-патриотизма и спекуляций на патриотическую тему для мошенников, которые прикрывались «патриотизмом» ради достижения своих личных чисто прагматических целей — финансовых или политических. Такой патриотизм был насквозь фальшив и циничен. Сам же Джонсом был патриотом, государственником и имперцем и вероятно пел «Правь, Британия, морями»…Такой род проституированного патриотизма — назад к фразе Джонсона — очень актуален теперь. И он есть во многих странах. И как нигде его много в России и США…

Ребенком и подростком я не понимал «патриотизма» спускаемого сверху (особенно в школе) и вдалбливаемого в головы как нечто аксиоматичное. Мне казалось, то есть, как бы это точнее… я чувствовал, что это должно выработаться само, а не навязываться и долдониться из газет или радио. Я до сих не понимаю фразы «прививать патриотизм». Мне кажется она глупа. Ибо настоящий патриотизм подобен любви к женщине. Можно ли привить или навязать любовь. Тем более продать или купить…

Я не то чтобы был равнодушен к подвигам пионеров-героев или революционеров, или покорителям целинных земель, но искренне не понимал почему это так важно тем, кто это делает — гораздо важне чем тем кому это делается. Ответ пришел уже в зрелые годы… Красный флаг, профили вождей на фоне знамени, плакаты с иероглификой легко запоминаемого образа, лозунги-мемы… которые как лампочка после того, как ты смотришь на неё и закрываешь глаза — светится как образ. Этот «имплант» был нужен именно для выработки в сознании идеологем. Которые исходили из мифологем.

… и вот почему я разделяю патриотизм, образно, на имплантированный/идеологический, о котором говорил Джонсон, и социо-культурный.

Спустя годы, уезжая и приезжая, перевидев массу мест и людей, когда встречаешься с людьми из твоей общей страны СССР, ты лишний раз убеждаешься: множество тех, кто был «имплантирован» - партийные и комсомольские функционеры, бывшие офицеры КГБ, парторги и прочие, попав в новые места (например, ныне живущие в Англии) необычайно легко расстаются с прежними идеологемами. И нет ничего удивительно, глядя на то что 2/3 всех нынешних российских коррупционеров это именно «патриоты-имплантанты», вышедшие из недр комсомола и компартии. У них нет совершенно никакой ностальгии по 70-80-м в СССР, ибо для наличия таковой нужно взрастить её в себе. А не играть, делая вид, что ты веришь в то, что говоришь. Те же, кто совершенно был равнодушен к лозунгам, речам и демонстрациям, не был активистом, не рвал не себе ура-патриотических рубах, и не слишком часто и гневно обличал врагов и шпионов чтобы всерьез можно было верить что это бесплатно — у тех патриотизм взрос как дерево. Он не имплант подобно силиконовой груди от размера которого зависит оплата за любовь и который можно успешно снять когда прагматическая цель достигнута. У него есть корни. Они не динамичны. Скорее, статичны. И ближе к архетипам. У первого образы — динамичный ассоциативный цветовой ряд подобный баннерам-светофорам: не важно что вы не смотрите, важно что периферическое зрение подаст сигнал в мозг и после 10 или 20 попытки это сработает. Красный цвет имеет самую длинную эл.-магнитную волну. Плакаты Маяковского и Родченко — вольфрамовая нить лампочки, которую вы видете после того как закроете глаза. Образы Ленина. Вытянутая рука. Профили вождей. Пирамида мавзолея…

Полная противоположность этому. Оловянные солдатики. Старый двор. Первая гитара. Квадратики мелом на асфальте. Запах после дождя от асфальта после выпускного. Разбитое мячом окно на первом этаже. Вкус эскимо «Ленинградское». Первое свидание…